Что-то сейчас вообще готовится всё пойти прахом, если я не
соберусь. Мне, миленькой, надо отвыкать от мысли о том, что очень многое сходит
с рук, если умеючи копать да зорко глазеть по сторонам; случаи же провалов, когда
уже было не выкрутиться, предательским образом не входят в мою систему ценностей и
кажутся бренными пустяками; ничто меня не учит.
Заело на одной идее, если вообще это можно обозвать «идеей»,
но я это воспринимаю именно так, и вот пока я ее не реализую, о прочих делах
можно и не вспоминать.
Это все не так искренне, как хотелось бы, это проба себя,
несмышленыша, на взрослую жизнь, на цельность, на заваристость, это как всегда
с лихим свистом, нервным смехом, отмашкой рукой: «ну, черт с ним, давай!»;
это в копилочку того, чего у тебя еще никогда не было,
складываешь себе по монетке и потом ходишь, самодовольно позвякиваешь, хоть
никому и не видно, что там у тебя внутри, может всё битые стекляшки вместо
золотых;
это когда то, что в будущем тебе станет тоской и рутиной,
сейчас воспринимается опережением жизни на сто шагов вперед, это как выпивать в
девятом классе и мнить себя взрослым, а будучи взрослым, беречь печень;
но вот если сейчас перепробовать всего несвоевременного, то
чем баловаться, когда дозреешь?
Видимо, единственный увлекательный вариант – перемешать все
с ног на голову и к каким-нибудь 40 впасть в беспробудное детство,
острую беспечность.
Мир – ты суп, густой и пестрый, именно суп, волшебный, это
жизнь, вот вам и ответ про мое имя, да представьте, что я сама поняла это
только что.
