Я люблю, когда к водителю в маршрутке обращаются не с "остановите" и не "пожалуйста", а с "будьте добры"; мне, как выяснилось, нравится плотно прижимать ладонь к замерзшему стеклу, пока руку не начнет совсем жечь от холода, и глядеть в оттаявший кружочек, чтобы не пропустить свою остановку, но это бесполезно, потому что через несколько секунд оттаявшее место начинает затягивать пленкой снежиночного узора, и это здорово!
А потом опаздывала к Оле на день рождения, но приехала самая первая в пустой банкетный зал, и пока хоть кого-нибудь ждала, черт дернул позвонить Стасу, и кончилось все так радикально, что я теперь вряд ли буду с ним общаться. И это, черт возьми, правильно. Это, черт возьми, то, что нужно. Оказывается специально вспоминать про человека всё самое слабое, мрачное, нехорошее — и правда очень действенный метод отрезвления, в тот момент, когда ты по каким-то причинам забыл про себя и готов человеку очередную гадость простить. А тут вспомнил — навалилось всё разом — и вот уже тебе некуда, и никаких тебе отходных. Иногда надо вспоминать про людей все самое плохое. Надо же.
Я сегодня вскочила в 6 утра, боясь опоздать на поезд, а до этого с вечера были споры и моя неадекватная реакция на попытки меня удержать дома еще на н дней, но мне было так надо, что вот я утром уже ехала в самом раннем экспрессе, пыталась уснуть раз 10, но всякий раз в вагоне начинали крутить записанный голос женщины, сообщавшей, что нам не следует перебегать железнодорожные пути перед идущим по ним поездом.
А потом я приехала домой и ругалась с Юлей, и начала всё с вопроса "является ли ее нежелание со мной хотя бы поздороваться проявлением презрения или это просто такое состояние души?", и вот честно, я была очень рада сказать ей, пусть и резко, что так нельзя, хоть мы и разъедемся уже через пару дней на неопределенно долгое время.
А потом я и Настя сидели и пили вино с родителями Оли, потому что ее папа настаивал, и мама у Оли деловая и резкая во всем, и она толково рассуждала про иняз, и поведала мне о том, как Оля не может смотреть на кровь, как после того, как надо было что-то там делать с котом, Оля врезалась в дверь и чуть не потеряла сознание. И всё это заставило меня любить Олю только больше, конечно же.)
А потом все пришли, и я обрадовалась, что так много людей, и как-то очень глупо вышло, что я так сразу кинулась на Виту. Это просто потому что я только сегодня много думала про Виту и всё размышляла, под каким же предлогом ее вытащить куда-нибудь, где бы ее встретить, и тут она.
И Оля, Оля, милая серьезная Оля, какая-то немного утсавшая, замечательная Оля.
А потом было оно! Олькина ролевая игра. И угораздило меня вытащить ту коварную француженку-убийцу, которая первая-таки вышла невредимой из игры, оказав невероятную помощь в разжигании войны между Англией и Францией. Как она всё так выдумала?
Надо теперь срочно найти повод придумать новую ролевую и провести ее, скажем, на факультете. Редиска, к примеру, очень поддержала идею как-нибудь собраться после пар и поиграть с ребятами во всякие настольные игры. Если это получится, если правда соберемся играть, то я за одну только радостную возможность быть на таком дружном курсе готова буду простить факультету все его прочие разномастные недоляпы.
Ибо это прекрасно, когда люди могут собраться компанией, чтобы просто посидеть и поиграть.
А еще я успела до закрытия аптеки купить антибиотики, я крут и весь свечусь просто от своей крутости.
Люди! Такие замечательные, все до единого, здорово же!
Я себя чувствовала как на каком-то общем празднике. Всем было весело и интересно. Такая вот умница-именинница.
Радость-радость!
И все равно, Олька на празднике и Ольк у меня и больше ни у кого — это разные вещи.
Поймаю на днях себе и заговорю до посинения ._.
Уыыыы ^____^
Лёльк!! =****
Вита была очень обрадована, нервничала, вела себя по-идиотски и очень боялась произвести плохое впечатление ==
Но Вита была дико счастлива, что на неё так набросились. Правда)
*скачет по комнате*