Я говорю себе: дзен, дзен, дзен, дзен. Дзинь.
Я говорю: новая ступень самоконтроля сияет на горизонте.
Говорю: я не стану спорить с барышней, которая идет радостно голосовать за Единую Россию.
Потому что эта дочка высокопоставленных родителей, всю жизнь прожившая под крылом у своих замечательной семьи и не совавшая нос дальше ролевых по фэнтези и анимешек, имеет право заблуждаться в той степени, в коей ей позволяет ее розовый тепличный мир.
И когда человек говорит о том, что "Хорошо же живем и так", это еще не значит, что он извращенец-мазохист, это значит, что в его мире все хорошо и скачут пони по облакам.
Но когда на полушутливое пока что такое "Лесь, то, что мы с тобой обе живем хорошо, еще не дает права забывать о том, что полстраны-то живет на грани нищеты", человек начинает петь о том, как "все люди сами виноваты в том, как живут", как "преподаватели МГУ могут пойти работать куда-нибудь еще, раз им так мало платят", у меня начинают идти кровавые пузыри из головы.
И я без стеснения говорю, что это беспощадный дурдом.
И я говорю, что очень мило, что ей так удобно жить при том, что есть, как и партии, за которую она хочет идти голосовать.
И мне не жалко хамить этому человеку.
И не жалко было написать ему очень подробное письмо о моих ощущениях.
Потому что я не понимаю, как можно вообще не видеть, что происходит в мире, даже купаясь в шоколаде.
Не понимаю, как можно было заливистей всех петь о дружбе и при этом половине "старых друзей" не позвонить ни разу за два года.
Как можно было снимать трогательные видео про школу и ни разу за два года не предложить встретиться.
Я не понимаю, как можно быть столь безразличным и к личному, и к общественному.
Я много чего не понимаю, но мне совсем, совсем не жалко.
Не хочу коллекционировать пустых людей.